Фил

К дню рождения Фила

Что такое подвиг? Почему что-то считается подвигом, а что-то – просто хорошо сделанным делом? Мне кажется, любое сколько-нибудь значительное дело можно превратить в подвиг, если подойти к нему с явной недооценкой сложности проблемы и при отсутствии планирования и необходимых ресурсов. То есть подвиг, в некотором смысле, почти всегда – следствие разгильдяйства и завышенной самооценки исполнителя.

Про подвиги Фила многие наслышаны. Ну как в одиночку на Пик Ленина с последующим спуском в темноте в непогоду, или там один против четырех первомайских гопников, или отпиливание болгаркой стены с последующим удержанием на весу 350-килограммового бетонного блока (если бы Фил его уронил, соседи со второго этажа не обрадовались бы; соседи с первого, впрочем, тоже) – это и так все знают. Если кто не знает, я потом напишу.

Я бы, кстати, и восхождение Фила на Белуху тоже приравняла к подвигу – потому что исполнялось оно практически без экипировки, в ветровке и с летним спальником для любителей матрасного отдыха.

От некоторых подвигов судьба нас бережет. Так, например, когда-то по чисто техническим причинам нам не удалось уехать в понедельник в Барнаул на купленном на воскресной автобарахолке Запорожце. Потому что когда мы поехали к бывшему хозяину на свежеприобретенной машине в Бердск за новыми колесами и прочими причиндалами, по дороге неожиданно вылилось все масло, и пришлось поставить машину на долгий и безуспешный ремонт.

А я хочу рассказать о подвиге, о котором мало кто знает. Ну, может, Леопольд с Райкой, поскольку их квартира была конечной точкой путешествия Фила. Однажды Фил прошел от пятерки до дома Леопольдов на улице Иванова со мной на плечах. Я уже собралась спешиваться, но Фил же никогда не бросает дела незаконченным - он доставил меня на шее на шестой этаж. Вот этот подъем мне уже очень хорошо запомнился, потому что я ежеминутно рисковала удариться башкой о лестничный пролет.

В общем, все закончилось благополучно, архитектура не пострадала. Чего здесь было больше, упертости или самонадеянности? Мне почему-то хочется думать, что больше было – любви :)

При чем тут Геракл? Да просто так, к слову пришлось. Куда ему со своими девственницами – он на них всего-то ночь и потратил. Разве можно это сравнить с четвертью века непрерывных подвигов?

Горло Чипу пришлось резать дважды.

Судя по всему, нарыв образовался в результате занесения инфекции в ранку, полученную Чипом в бою. Чип был не дурак подраться. Сначала думали – само пройдет. Кот же.

Время шло, но нарыв не уменьшался, и вскоре стал похож на воротник, внутри которого Чип с трудом поворачивал голову. Решили резать. Взяли маленький картофельный ножик. Фил наточил его до остроты бритвы. Прокалили лезвие на огне. Облили спиртом. Обильно смочили спиртом горло кота. Захмелевший Чип уже не возражал против операции. Фил держал, я резала. Шкура не резалась. Она оказалась прочнее, чем мы думали. Где-то в недрах скрывалась трахея. Руки дрожали. Кое-как пропилила дыру в сантиметр длиной. Оттуда хлынуло. Чудом избежавший трахеотомии Чип нервно сглотнул.

Дренаж. Спирт. Стрептоцид. Йод. Зашиваем. Вру – ничего не зашивали, просто так отпустили. На следующий день ранка уже схватилась, а еще на следующий день образовался свищ. То есть повторный нарыв. Решили снова вскрыть. Второй раз резать оказалось проще. Руки уже не дрожали, анестезия пациенту удалась на славу – на старые дрожжи. На этот раз на разрезе не экономили, сделали дыру почти по длине всего нарыва. Изобретенная по ходу операции методика «вскрытие консервной банки» позволила полностью обезопасить трахею. Снова дренаж, спирт и стрептоцид. На этот раз все обошлось без рецидива.

Уже гораздо позже, сама оказавшись в похожей ситуации, я узнала, что врачи вставляют в разрез турунду (свернутую уголком марлевую салфетку), чтобы края раны не срастались и не было препятствия оттоку гноя.

1 января 1992 года отпустили цены. Фил, собрав накопившиеся за время новогодних праздников литровые молочные бутылки, пошел в ТЦ за продуктами. От прилавка, где принимали бутылки, он отошел радостно изумленный – за сетку со стеклянной тарой ему выдали бешеные деньги, аж 40 (!) рублей. Ему уже представлялись горы продуктов, которые он сейчас закупит на эту тучу денег. Фил подошел к прилавку и был изумлен второй раз, но теперь уже не радостно: пачка сливочного масла стоила в аккурат 40 рублей.

Наш приятель из Лондона Стив Коллинз, которому посчастливилось посетить Академ как раз в ту пору, потрясенно разглядывал витрину, в которой соседствовали говядина с костями по 70 рублей за килограмм и крабы камчатские по 18 руб./кг.

Как-то раз Фил с Леопольдом получили в универе премию за выполнение хоздоговора. Премия была по тем временам огромная, ограничена она была даже не процентом от суммы договора, а законом, запрещающим выплачивать премии выше половины годового оклада сотрудника. Я не помню, сколько это было в цифрах, но в банковских пачках трехрублевок это выглядело внушительно.

Прямо с сумкой, в которую были свалены пачки, Фил, Леопольд, Райка и я отправились в Поганку отметить это дело как белые люди.

В Поганке в те времена подавали алкоголь. Мы даже ходили туда на промысел – добывать вкусный венгерский вишневый ликёр, который не появлялся в магазинах. Для добычи вишнёвки нужно было заказать еду и бутылку - одну на человека. Бутылка приносилась откупоренной. Вынести бутылку из ресторана просто так было нельзя: нужно было из нее немного отпить и дать денег официантке, чтобы вернула крышечку.

Алкоголь-то был, но количество его строго дозировалось - на день на каждый столик определялась некоторая норма, и если посетители выпивали ее, скажем, днем, то вечером столик автоматически становился безалкогольным. Не знаю, нормировалось ли количество туалетной бумаги, отпущенной на столик. Она, серая и гофрированная, нарезалась на кусочки, вставлялась в вазочки красивыми фестончиками и бессовестно выдавалась за салфетки.

Ну вот, подходим мы это к ресторану, стучим. Выглядывает швейцар и сообщает, что свободных мест нет. Мы даем ему пятерку (пачки еще не распечатывали), и он удаляется, не забыв запереть перед носом дверь. Спустя некоторое время возвращается с радостной вестью: столик нашёлся. Но безалкогольный. Потому что его норму уже выпили.

Мы молча повернулись и пошли к Леопольдам пить спирт, как обычно. А так хотелось праздника.

Как Василюковская кошка котилась, это отдельная история. Но вот настала пора котят пристраивать. Двое попали в 201 комнату, где жили Фил и Лешка с семейством. Имена котятам присвоили профессиональные: хардверное - Чип и софтверное - Шедулер. Воспитание кошачьих подростков было самое спартанское. Так, например, Фил, посещая душ, не забывал захватить с собой котов для принятия водных процедур. Процесс купания был рационализирован во избежание царапанья и убегания: коты помещались в пластиковый пакет, в него наливалось некоторое количество воды, пакет энергично встряхивался, затем вода выливалась. Процедура повторялась пару-тройку раз до достижения желаемой степени чистоты. Что интересно, начиная с какого-то момента купание не сопровождалось никакими звуками: котята попросту привыкли к регулярной стирке.

Но иногда едешь в поезде,
Пьешь шато-лафит из горла…

Б.Г., «Зимняя роза»

Таллиннский институт кибернетики профессора Тыугу входил в ВНТК «Старт». Группа Сулава Сийбака писала софт, который предполагалось запустить на Кроносе. Владимир Фёдорович Погребняк, Фил, Джек и Андрей Денисов поехали в ту командировку в Таллинн собирать Кронос, инсталлять операционку и патчить библиотеки, а меня взяли «украшать жизнь», по образному выражению Денисова.

В восьмидесятые годы Таллинн воспринимался практически как заграница. Европейская архитектура, Большой Томас и органный зал, маленькие уютные кафе, где ласковые эстонские тетушки подавали кофе и восхитительные пирожные с воздушным творожным кремом, бары с настоящими барными стойками и высокими табуретами... Именно в Таллинне нам довелось впервые отведать казавшиеся невиданным иностранным яством крабовые палочки, на упаковках которых честно было написано, что изготовлены они из ценных пород минтаёвых рыб. И конечно же, знаменитый бальзам Вана-Таллинн – Старый Таллинн. Его предполагалось закупить перед отъездом, чтобы взять с собой в Новосибирск в качестве универсального сувенира.

Нас поселили в гостинице Ранна в номера с видом на море. Там мы освоили чудесный аттракцион: если подбрасывать из окна четвертого этажа куски белого батона равномерно через одинаковые промежутки, чайки, выхватывая хлеб из воздуха, образовывали идеальный круг. Карусель вращалась против часовой стрелки, и к ней присоединялись все новые и новые птицы, не нарушая порядка и геометрии.

В день отъезда мы бродили по улицам, заходили в лавочки, разглядывая всякие диковинки – складные зонты, янтарные мундштуки, изделия из абсолютно натуральной кожи. Филу приглянулся роскошный коричневый бумажник из тисненой кожи со множеством полезных отделений. Он купил его и тут же уютно разложил по отделениям все деньги, документы и билеты на поезд. Жаль только, паспорт не влез – не прошел по габаритам. Потом мы зашли в винный магазинчик и закупились Вана-Таллинном квантум сатис. А когда вышли на улицу, Фил спохватился, что оставил бумажник на прилавке. Вернулись. Бумажника, конечно, никто не видел.

Мы все приуныли. Дело в том, что в поездке мы основательно поиздержались, и каждый из нас рассчитывал занять у Фила, который догадался взять с собой побольше денег. Расстроенные, поехали на вокзал. Наскребли кое-как на билеты. Мест до Питера, конечно же, не оказалось, но Филу каким-то невероятным образом удалось убедить кассира продать нам билеты на наши же места, купленные ранее.

Сели в поезд. Жарко, хочется пить. Денег на вагон-ресторан нет, а вода из крана противно воняет туалетом. Налили в стаканы кипяток из титана, разбавили Вана-Таллином, чтобы было не слишком горячо. Нет, не так. Налили в стаканы Вана-Таллинн, разбавили кипятком, чтобы было не слишком приторно. Нет, не так. Налили все-таки воды из-под крана, добавили Вана-Таллинн, чтобы отбить запах. В общем, перепробовали все возможные сочетания с одинаково гадостным результатом.

В конце концов, все получилось не так уж плохо – в Питере нас приютил Дрюня Терехов и снабдил деньгами на обратную дорогу. Но с тех пор Вана-Таллинн я больше не могла пить ни в каком виде. И Рижский бальзам, впрочем, тоже.

В память об этой истории Вица преподнес Филу в этом году на день рожденья вот эту гирю и напомнил мне подробности, которые сама я уже успела позабыть.

Короче, в первый год нашей совместной с Филом жизни решила я ему на день рождения (или на 23 февраля?) подарить прикольный подарок – гирю. Увидела в спортивном отделе ТЦ красивую, нарядную, блестящую гирю. Стоила она по тем временам какие-то копейки, я расплатилась и… Оказалось, что разница в цене между 2^4 и 2^5 кг значительно менее ощутима, чем в весе. Ну, в общем, до выхода из отдела я ее доволокла. Или докатила – не помню. Вопрос транспортировки подарка к месту вручения встал передо мной во весь рост. И я пошла искать по ТЦ знакомых, кому была бы под силу эта задача. Я прикинула приблизительно габариты и тактико-технические характеристики гиреносца, и шла по ТЦ, сканируя встречных, и вдруг вижу - Слон (Сергей Соловьев). Я неподдельно радостным голосом попросила его помочь мне донести до пятерки подарочек, который купила Филу на день рождения, и наивный Слон опрометчиво согласился. Когда Серега увидел гирю, он понял, что поспешил, но уронить репутацию ему не хотелось, и гирю он благополучно донес.

Эта гиря потом таинственно исчезла при очередном переезде, но что-то мне подсказывает, что Фил не слишком горевал.

Вечером возле ВЦ откапывала машину из сугроба и вспомнила.

Садимся мы как-то с Витей Слепнёвым (он, кстати, был председателем нашего кооператива, который выпускал Кроносы) на Шлюзе в его жигуль. Стёкла все засыпаны снегом. Фил говорит:
- Снег с окон смети – ничего ж не видно.
А Витя спокойно так отвечает:
- Ничего, сейчас выедем на Бердское – само обдует.

Внезапно вспомнилась еще одна история, связанная с режимом секретности советского образца. Я свою версию расскажу, если вдруг Fil откорректирует, буду рад.

Ездили мы в командировки в Зеленоград, и тамошние ребята, в какой то момент спросили - "а вы готовы потратить на обед 2 рубля за любое количество еды?". "Шведский стол" у них там в общем был в одной из столовых, платишь 2 рубля за вход, и жрешь до потери пульса :-)

Ну и говорить то было бы не о чем... Естественно ходили мы обедать в эту столовку, и не замечали (принимали за должное), что местами идем через некий внутренний двор и автопарк под открытым небом (туда и обратно, проход там был свободный).

Но однажды, в момент нашего возвращения из этой столовки случлся ливень. Наши зеленоградские товарищи, нисколько не задумавшись о последствияых, повели нас назад внутренними коридорами.

В одном из этих коридоров внезапно возникла какая то внутрення вахта, где вахтеры вооружены автоматами. Меня и Фила мгновенно отфильтровали и отправили в служебное помещение, ибо оказалось, что людям с нашим уровнем доступа, в зоне того шведского стола находиться было не положено.

Не расстреляли на месте конечно, но проблему решали относительно долго. Как оказалось, нарушили мы там режим серьезно.

Письмо Шурке

Нормы спирта были на ВСЕ железяки: принтеры, DP-дисководы, RK-дисководы, ДВК-шки, фрящики... Просто у нас всего этого было дофига - мы же все сломанное железо из коридоров к себе стаскивали. Что-то чинили, что-то так валялось. Например, в шкафу встроенном среди всякого мусора и дохлых голубей валялся Консул (Фил утверждал, рабочий) - такая пишущая машинка с латиницей, которую можно было к компу подключать. У нее шрифт был - песня, прямо как в дорогих английских книжках. Короче, Консул тоже была внесен в реестр на получение спирта.

Если помнишь, каждый раз, когда требовалось что-нибудь напечатать, запускалась следующая процедура:

1. приносилось или извлекалось из кучи неработающее печатающее устройство;
2. устройство чинилось (помню, например, как в матрицу для матричного принтера вставляли недостающие иголки, изготовленные из булавок с колечками);
3. писался драйвер устройства - по этому поводу был даже юзергайд "Как писать драйверы на Кроносе". Это была моя попытка научиться писать драйверы самостоятельно, потому что печатать нужно было главным образом мне, а драйверы писали в основном Фил и Джек;
4. шла битва за печать, которая обычно затягивалась до утра.

Бились: с лепорелло (так называли тогда устройство для подбора бумаги из пачки - оно было дико прогрессивной новинкой, поскольку до этого бумага, хоть и плоская, все равно была цельным полотном, сложенным в гармошку, и поднималась за перфорацию), с кодировками, с лентами (забыл, что матричный принтер печатал с помощью ленточки?). Ленты (а) переставали перематываться; (б) пробивались матрицей до дыр, за которые потом цеплялись иголки; (в) тупо высыхали, и намочить их пропиткой было негде. Лента от обычной печатной машинки не подходила, нужна была широкая - как лента от электрических печатных машинок типа "Украина", но достать ее было невозможно. Впрочем, у запасливого Фила при недавнем разборе закромов обнаружилась заначка из абсолютно новых ленточек для матричного принтера (убила бы)!

Куда это все девалось после того, как печать была закончена - загадка природы. Но в следующий раз при необходимости печатать все приходилось начинать заново: кража (вымогательство) устройства, починка, драйвер, печать.